Журнал"Трамвай" №93-09

Сергей Седов

Дурак Сережа

Жил в нашем дворе дурак по имени Сережа.

Однажды, вышел на середину двора и стал танцевать.
Танцует себе и танцует. Пляшет и пляшет... День пляшет,два пляшет-руками машет, головой трясет, ногами дрыгает. Ему кричат:
-Сережа, хватит плясать, а не то сердце не выдержит, остановится и душа покинет твое тело!
А Сережа внимания не обращает, танцует, напевает:
- Пам-парам-пам-пам-пам-пам! Пум-пурум-пум-пум-пум-пум!
Тут уже и президент нашего государства не сдержался. (Он как раз проплывал мимо нашего двора по пути в Японию.)
-Сережа!-закричал с борта корабля президентского,- Отдохни!!!
Но Сережа только сильней руками замахал, головой затряс и ногами
задрыгал.
    Была у нашего президента дочка. Очень красивая, но только дура.Подплыла на шлюпке к нашему берегу, подбежала к Сереже и давай танцевать вместе с ним. А Сережа увидел такую красавицу и еще жару добавил:
-Пам-парам-парам-пам-пам !! Пум-пурум...- тут у него сердце и в самом деле не выдержало, остановилось, а душа сразу покинула молодое Сережино тело. Упал он, лежит, мертвый. Президентская дочка протянула к  нему свои белые руки и говорит:
-Прощай мой любимый возлюбленный!  Был бы ты живой, плясали бы мы с тобой всю жизнь рука об руку, нога об ногу, никогда бы не расставались. А теперича пойду я замуж за японского Змея морского - это чудище такое с песьей головой, тремя хвостами и восемнадцатью ногами. И не по любви пойду, а в интересах укрепления международных связей и взаимных отношений между нашими государствами!- сказала и поплыла с папой на Японские острова.
Только они уплыли, душа Сережина к нему в тело вернулась, а сердце забилось с прежнею силою. Это потому что дурак наш крепко полюбил президентскую дочку и решил спасти ее от такого японского жениха. Приплыл в Японию,а там уже спрашивают нашу девушку:
-Согласна ты стать женой морского чудища с песьей головой, тремя
хвостами и восемнадцатью ногами?
Хотела наша красавица сказать:"Что делать? Согласна!", как, вдруг, увидела Сережу и говорит:
-Нет, не согласна!
-Это почему?- спрашивает Змей, чудище восемнадцатиногое.
- Потому что мой любимый дурак Сережа, оказывается, живой!-отвечает дочка президентская
-Люблю живых дураков!- застучал Японский Змей всеми своими ногами, замахал всеми своими хвостами, разинул пасть огромную, хотел дурака живьем  слопать, но душа Сережина опять: оп- и покинула тело. Упал Сережа, лежит, опять мертвый.
-Не, я мертвечиной не питаюсь!- скривил Японский Змей свою песью морду/
-Ну что,- спрашивает невесту,- теперь согласна?
Видит девушка: деваться некуда,- надо соглашаться. А Сережа, вдруг, как вскочит /душа к нему еще раз вернулась/, как закричит:
-Не согласна!
Змей опять хотел дурака живьем съесть, но Сережа опять успел скоропостижно скончаться.
-Что это за дурак такой?-возмутилось Чудище,-То живой, то мертвый!
   Тут президентская дочка тоже упала, мертвой притворилась.
- Наверно, они все такие, ненормальные,- догадался японский Змей,- Нет уж, лучше я женюсь на какой-нибудь глубоководной Акуле .
После этих слов он сразу прыгнул в Океан. С тех пор в Японии Змея восемнадцатиногого ни разу не видели. Говорят, он нашел свое счастье в Океанских глубинах.
А дурак Сережа, оживши, на президентской дочке, естественно, женился. И никогда больше не умирал.

Петер Хакс

Трудновоспитуемая гусеница

На черемухе, которую называют еще мотыльковым деревом, сидели бабочки. Одни, сложив крылья, высасывали пыльцу из цветочных зонтиков, другие отдыхали, грея на солнышке распростертые крылья. Вдруг крупная коричневая бабочка, Толстоголовка, негодующе воскликнула:
— Какое безобразие!
Все бабочки встревожились и проследили за ее взглядом. То, что они увидели на земле под деревом, было действительно ужасно. Гусеница! Противная, скользкая, абсолютно безволосая гусеница — бывают такие; самое же скверное состояло в том, что в это время года вообще не должно быть гусениц. В конце концов, все гусеницы превращаются в бабочек. Почему же эта ни во что не превратилась?
Бабочки слетели с дерева и уставились на недоразвитого ребенка.
— Давай, превращайся! — рявкнула Толстоголовка.
Гусеница в ответ только пожала плечами, а их у нее было двадцать четыре пары, так что прошло немало времени, прежде чем она пожала всеми.
— Может быть, она просто слишком глупа, чтобы стать бабочкой? — предположила Репейница.
Но так как сама она не отличалась умом, то никто не обратил внимания на ее слова
— Глупость не порок, — сказали все. — Ей стоит только захотеть.
— А если не захочет? — вставила Репейница.
— Значит, ей нужно помочь, — сказали бабочки; — все хотят, если им кто-то помогает.
Затем, предостерегающе подняв хоботок, слово взяла Голубая Ленточница.
— Цель каждой гусеницы — превратиться в бабочку. Это большая честь, — проинструктировала она Гусеницу. Если ты не сумеешь этого сделать, мы поставим тебя в угол, и тебе будет очень стыдно, понимаешь? Возмутительница спо-
койствия слушала очень внимательно, но было ясно, что она не поняла ни слова.
— Извини, — сказал Медный Коконопряд Голубой Ленточнице, вообще ты великолепная бабочка, но что касается обращения с детьми, то в этом ты ничего не смыслишь. С поднятым хоботком от них ничего не добьешься. Только добротоР терпением можно дости!нуть цели.
Он ласково потрепал Гусеницу по щеке.
— Дорогая, — сказал он, — мы все тебя так любим. Не могла бы ты превратиться в бабочку и порадовать свою маму?
Гусенице, конечно, нравилось, когда ее треплют по щеке. Но несмотря на это, она и не подумала что-нибудь предпринять. Тогда вмешался Аполлон.
— Вы что же, — спросил он, — думаете, что у ребенка совсем нет разума?
Он взял Гусеницу под одну из ее рук и стал ходить с ней туда-сюда.
— На самом деле превращаться в бабочку не оченьто приятно, — сказал он вполне искренне. — Это утомительно, а иногда даже немного больно. Но подумай, Гусеница! Сейчас ты грызешь грубую капусту, а будешь пить сладкий нектар. Сейчас ты ползаешь по земле и валяешься в грязи, а будешь порхать в сияющем небе. Сейчас ты уродлива, а станешь прекрасной! Ну? — добавил он с надеждой. И еще раз: — Ну?
Однако Гусеница, казалось, не оценила по достоинству красот этого поучительного монолога.
— Все это чепуха, — сказала Ленточница Аполлону. — Дети послушны. Им нужно объяснить, в чем их долг, и они будут его выполнять.
— Как она будет его выполнять, если не знает — зачем? — сказал Аполлон Ленточнице.
— Может, ты ей объяснишь? — ехидно поинтересовалась Ленточница.
— Она не может выполнить свой долг, — заволновался Медный Коконопряд потому что из-за ваших препирательств она перепугалась и обозлилась.
— Она перепугалась и обозлилась, — гаркнула Ленточница, — потому что вы ее защищаете.
Они так рьяно обсуждали вопросы воспитания, что скоро совершенно вышли из себя. Они всерьез разругались и под конец вошли в такой раж, что пестрая пыльца, покрывающая крылышки бабочек, полетела во все стороны.
— Стойте, — сказала Толстоголовка. — Ребенок совсем испорчен. Сейчас отшлепаю его как следует, и тогда он поймет. Но где же он?
Где же была Гусеница?
Она исчезла! Она уползла, что всеми присутствующими было расценено как возмутительное, недостойное Гусеницы поведение, вертикально вниз, во влажную рыхлую почву.
Мораль этой истории такова: "Из дождевого червя никогда не получится бабочка, как его ни воспитывай".

Перевела с немецкого    Э.ВЕНГEРОВА